МАЛЕНЬКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ВЬЕТНАМИСТА В КИТАЙ

Чего греха таить - многие отечественные вьетнамисты хотели бы побывать в Китае. Так велико переплетение культур и исторических судеб народов этих двух стран, что это желание не ослабевает с годами, а наоборот усиливается по мере изучения истории и культуры. Многое говорит о схожести двух народов, а французские ученые колониального периода даже считали, что властные структуры, юридические и нравственные нормы, письменность и другие элементы цивилизации появились у вьетнамцев исключительно благодаря соседям с севера - хань. Сегодня, когда оба государства - и КНР, и СРВ - совершают переход от командно-административной системы к рыночной экономике, немало авторов утверждают, что Вьетнам на этом пути повторяет китайский опыт.

Вьетнамо-китайские отношения никогда не были простыми: историки СРВ подсчитали, что за 22 последние столетия вьетнамцы не менее 10 раз отражали агрессии с севера. А сколько интриг, скрытых обид и закулисных маневров остались малоизвестны широкой публике?! Да и сегодня вопросы пограничного размежевания между двумя государствами нельзя назвать полностью решенными.

Мои старшие коллеги, ставшие на стезю вьетнамистики в середине 1950-х гг., без труда могли увидеть Китай. В то время большинство советских людей попадало во Вьетнам по железной дороге, пересекая всю территорию Китая с севера на юг. Мне в этом смысле не повезло - мои студенческие годы пришлись на время американской агрессии против Вьетнама, а начало трудовой деятельности - на годы конфронтации Вьетнама и Китая, приведшей, как известно, к пограничной войне 1979 г. В те годы, как и сегодня, большинство наших соотечественников добирались до Вьетнама самолетом, минуя Китай.

Первая моя попытка пересечь вьетнамо-китайскую границу закончилась фактически ничем - тогда здесь было далеко до добрососедства, хотя КПП под названием "Ворота дружбы" уже функционировал, и пограничная торговля набирала обороты (о чем я и рассказал читателям журнала "Азия и Африка сегодня", 1992, N 12).

Прошел добрый десяток лет. В ноябре 1991 г. официальные представители СРВ и КНР объявили о нормализации отношений, а в декабре 2000 г. подписали Совместную декларацию о всестороннем сотрудничестве между двумя странами в новом веке. В 2005 г., когда председатель КНР Ху Цзиньтао посетил СРВ, стороны договорились, что их отношения отныне будут характеризовать "четыре хорошие": хорошие соседи, хорошие партнеры, хорошие друзья, хорошие товарищи.

В настоящее время вьетнамо-китайские связи находятся на весьма высоком уровне, стороны взаимодействуют в области партийного строительства и международных отношений. Китай занимает одно из первых мест во внешней торговле Вьетнама (в 2008 г. товарооборот между двумя странами предполагается довести до 15 млрд. долл., в то время как в 1991 г. он едва превышал 32 млн. долл.). Несколько лет назад стороны подписали Соглашение о сухопутной границе, Соглашение о разграничении акватории, специальных экономических зон и континентального шельфа в Тонкинском заливе. Эти договоренности не остаются на бумаге, они последовательно претворяются в жизнь. В 2008 г. должна завершиться работа по установке пограничных знаков на сухопутной границе. Вьетнамо-китайская граница действительно стала границей мира, добрососедства и взаимовыгодной торговли. Ее в основном пересекают сегодня туристы и бизнесмены.

В этом я убедился, совершив небольшое путешествие из Ханоя в китайский город Наньнин - столицу Гуанси-Чжуанского автономного района (ГЧАР). Купил у ханойской фирмы на всю семью тур и покатил на автобусе на север в сторону Лангшона, где и находится сегодня основной пункт пересечения вьетнамо-китайской границы.

НЕМНОГО ИСТОРИИ

Этот маршрут имеет богатое прошлое: по нему с севера на юг шли китайские войска, когда хотели покорить вьетов, но всегда это заканчивалось одним и тем же - агрессоров выгоняли восвояси. Только однажды движение шло в обратной последовательности - в 1075 г. вьетнамский полководец Ли Тхыонг Киет ввел свои войска на территорию Китая, чтобы превентивным ударом предотвратить готовящуюся агрессию. Почти полгода находились вьетнамские войска на территории Гуанси, где их радостно встречало население, значительную часть которого тогда составляли вьетнамцы.

Кроме военных, дорога от Ханоя до Лангшона помнит и дипломатов - по ней же направлялись вьетнамские послы к китайскому императору, а ки-

тайские чиновники ехали к правителям Вьетнама. А посему мест, о которых ходят легенды или рассказы из реальной жизни исторических персонажей, здесь немало. Сегодня столицу СРВ и провинцию Лангшон связывает такая хорошая шоссейная дорога, что добрались мы до границы меньше, чем за два часа, и разглядывать исторические памятники нам не пришлось.

На границе - скопление автомобилей, в основном фур, груженных товарами, которые вьетнамцы импортируют из Китая. В тот прежний мой приезд на границу товары проносили босоногие носильщики с тюками и коромыслами. Среди машин много груженных яблоками - во Вьетнаме они практически не растут, а жители вьетнамских городов их любят.

Нам пришлось пройти пешком несколько сот метров (такой же маршрут проделывают и вьетнамцы, выезжающие туристами в Китай), чтобы сначала получить отметку в своих паспортах у вьетнамских пограничников, среди которых несколько человек вполне сносно говорили по-русски (оказалось, учились в Москве), а потом у китайских.

Здесь, на китайском КПП, произошла заминка. Местные стражи, оказалось, не знали, что это за страна такая - Российская Федерация. Особое недоумение почему-то вызвал наш герб. В моей семье никто китайским не владеет, а английский язык офицер-пограниник понимал с большим трудом. Пришлось напрячь память и вспомнить, что слышал в коридорах ИСАА* от студентов-китаистов. "Сулянь, Сулянь, Сулянь", - несколько раз произнес я, меняя интонацию, чтобы угадать китайские тоны и заставить пограничников понять, что мы из бывшего Советского Союза. Этот трюк сработал. Офицер подобрел и пошел звонить в Пекин: откуда мы - он понял, но можно ли нас впускать в КНР - не знал. Видимо, мы были первыми на его памяти гражданами РФ, въезжавшими в его страну из Вьетнама. Не прошло и часа, как погранслужба дала нам "добро". Мы вступили в Поднебесную.

Там нас уже ждал сотрудник местной туристической компании. У нее не нашлось гида не только с русским, но и с английским (как мы заметили, в этой китайской провинции вообще мало людей, владеющих иностранными языками, и надписи почти все на китайском). К счастью, выход был найден - учитывая, что я владею вьетнамским, к нам приставили гида из местных вьетнамцев. Звали его By Ти Хынг, но обращались мы к нему просто по имени Хынг, как это принято у вьетнамцев.

Молодой, по местным понятиям, парень (ему 26 лет) - представитель одной из малых национальных групп, проживающих в этом многонациональном крае. Сегодня в 49-миллионном Гуанси-Чжуанском районе, кроме хань, составляющих 62% населения, живет почти 15 млн. чжуанов (народ китайско-тибетской языковой группы) и 20 тыс. вьетнамцев. А когда-то, 2 тысячи лет назад и более, вьеты и чжуаны были здесь основными жителями. Эта область, как и дельта реки Красной, входила в район зарождения вьетнамской нации и вьетнамского государства. Придя в эти земли, хань в значительной мере выдавили вьетнамцев на юг, а какую-то часть ассимилировали. Вплоть до недавнего времени на вьетнамцев и другие неханьские народы пекинские власти не обращали внимания. В результате многие этнические вьетнамцы в Гуанси забыли родной язык. Так случилось с семьей Хынга: его родители, будучи вьетами по крови, вьетнамского не знали, а сам он выучил язык предков в местном институте для национальных меньшинств, а потом совершенствовал свои знания во время двухгодичной стажировки в СРВ. "Нынешнее руководство Китая, - объяснил он нам, - стремится сохранить и развить культурное и национальное разнообразие страны".

То, что это так, мы смогли убедиться, посетив местный краеведческий музей. При входе в него стояли гигантские копии бронзовых барабанов Донгшонской культуры. Найденные во вьетнамском уезде Донгшон бронзовые предметы со своеобразным орнаментом, изображавшим культовых животных, воинов и земледельцев, распространены на довольно обширной территории Юго-Восточной Азии, вплоть до индонезийских островов, но создателями их однозначно были предки современных вьетнамцев. В самом Вьетнаме бронзовые барабаны - весьма уважаемый артефакт, можно сказать, предмет особой национальной гордости. Один из барабанов был даже подарен штаб-квартире ООН в Нью-Йорке. Священная птица "лак" (цапля), изображенная на донгшонских барабанах, часто репродуцируется сегодня на вьетнамских сувенирах. В Наньнине акцент на вьетнамские корни не делается, орнаменты

* Институт стран Азии и Африки МГУ им. М. В. Ломоносова.

бронзовых барабанов, которыми украшены парки и многие здания в городе, подаются как местный колорит.

Музей, в действительности, оказался этнографическим парком с образцами жилых и хозяйственных построек местных жителей, в первую очередь, чжуанов.

ДЕНЬ СЕГОДНЯШНИЙ

В неменьшей степени, чем история и этнография, меня интересовал сегодняшний день этого края и его столицы. Если Китай, с его огромным населением и колоссальным экономическим потенциалом, сравнивают с континентом, то Гуанси-Чжуанский автономный район вполне сопоставим с крупным государством. По населению ГЧАР можно сравнить с Южно-Африканской Республикой, а по территории он чуть меньше Великобритании. ВВП района превысил в 2004 г. 33 млрд. юаней (4 млрд. долл. США), и он ежегодно прирастает на 10 и более процентов. Край богат различными видами природных ископаемых. Здесь сосредоточены крупнейшие в КНР запасы марганца. В сельской местности выращивают, кроме риса, такие экспортные культуры, как кофе, перец, каучук. Гуанси - важнейший производитель сахара в Китае. Промышленность в ГЧАР представлена металлургией, машиностроением, химией, переработкой сельхозпродукции. В районе 49 вузов, 408 техникумов и профтехучилищ, 96 публичных библиотек, 100 дворцов культуры, 41 музей. Это - цифры, которым могут позавидовать многие государства.

Наньнин - большой современный город с населением, превышающим 1,3 млн. человек. Ему уже более 17 веков. Видно, что город, как и вся провинция, как и весь Китай, в процессе модернизации. Центр, где расположены административные здания, уже отстроен по типу таких городов, как Сингапур, Бангкок, Куала-Лумпур. Высокие многоэтажные здания с большими затемненными стеклами - дань глобализации. Новые улицы и проспекты имеют широкую проезжую часть и тротуары. Жилые кварталы интенсивно перестраиваются - многоэтажные, многоквартирные дома появляются четко по генплану на месте хаотично возникших когда-то одно- и двухэтажных домов. Старые безжалостно сносят целыми кварталами, при этом жильцы получают компенсацию, которая, как утверждает Хынг, позволяет им купить квартиру в новом доме в рассрочку.

В Ханое, который по своим размерам сопоставим с Наньнином, строительство нового жилья менее подчинено плановому началу. За годы обновления в столице СРВ появилось множество новых частных домов-пеналов с узким фасадом, устремленных ввысь на 2 - 3 - 4 этажа. При такой застройке трудно представить, как будут решаться в городе транспортные, санитарные и другие проблемы, связанные с неуклонным ростом населения. Однако ханойские власти не торопятся что-либо менять, бережно блюдя интересы частных домовладельцев.

Один из дней нашего пребывания в Китае выпал на выходной, и мы поняли, что такое страна, население которой перевалило за миллиард. Если в рабочие дни улицы Наньнина свободны (отсюда можно сделать вывод и о высокой трудовой дисциплине китайцев), то в выходные весь миллион с лишним наньнинцев выходит из дома, заполняя улицы, площади, универмаги, рынки. В одном месте, чтобы пересечь улицу, мы встали в очередь и так, не торопясь, перешли на другую сторону, чувствуя плечи китайских братьев и сестер, которые шли рядом в том же направлении. А навстречу текла другая людская река, такая же молчаливая и дисциплинированная.

В наньнинских парках нет замысловатых развлечений и крутых аттракционов: тир, лодки, комната смеха, карусели - вот и все. Люди приходят сюда, чтобы пообщаться с живой природой, которой явно не хватает на рабочем месте и в жилых районах. Новомодным развлечением, видимо, являются пункты быстрого питания всемирно известных сетей. В городе это - "Макдональдс" и "Кентакки фрайд чикен". Посетителей в них много, взрослые и дети, но видно, что цель похода в эти рестораны не утоление голода, а приобщение к чему-то диковинному (в свое время москвичи относились к этому заведению так же). Если же вы хотите поесть вкусно и недорого, то надо идти совсем в другие места. В Наньнине есть целая улица с маленькими, но уютными ресторанами, где можно насладиться и жареной уткой, и морепродуктами, и особыми блюдами южнокитайской кухни, которая напоминает вьетнамскую (опять пересечение культур).

В последние 4 - 5 лет стало традицией проводить в Наньнине торгово-экономические ярмарки и бизнес-форумы, в которых наряду с китайскими политиками и предпринимателями участвуют гости из стран ЮВА. По всей видимости, Пекин стремится превратить ГЧАР в этакий балкон, выходящий в Юго-Восточную Азию. Отношения с этим регионом всегда имели значение для китайцев, неслучайно же во всех странах ЮВА присутствует китайская диаспора. Автономный район активно торгует с Вьетнамом - двусторонний товарооборот недавно достиг почти 1 млрд. долл.

Устанавливаются связи у южнокитайской провинции и с Россией. В 2007 г. Воронежскую область посетила делегация ГЧАР во главе с председателем Народного правительства района Лу Бином, а в Волгограде побывала делегация Торгово-промышленной палаты из г. Лючжоу.

...Возвращались мы из Наньнина в Ханой тем же путем: на электричке до границы, потом пешком через два КПП, а на вьетнамской стороне нашу семью ждал автобус. До Ханоя оставалось не больше двух часов пути...

Permanent link to this publication: